Юрий Павлов - выпускник Кубанского университета конца семидесятых, сотрудник
редакции журнала «Кубань» на пике его всесоюзной популярности конца
восьмидесятых, создатель южнорусской литературоведческой школы, организатор
Международных Кожиновских конференций на базе Армавирской педагогической
академии, доктор филологических наук, защитившийся в Краснодаре, профессор,
десять лет заведовавший кафедрой литературы вуза краевого значения.
Провинциал, одним словом. И гордится этим: «Для меня столичное образование -
пустой звук, московская денационализированная интеллигенция - раковая
опухоль России, а слово "провинциал” похвала». С той же провинциальной
«непочтительностью» Ю. Павлов «ограничивает» свободу интеллигента, «человека
мыслящего», требованиями «морального консерватизма», а «высокую»
интеллигентскую правду «побивает» правдой «низовой», народной. Если же
портрету критика-провинциала придать местный колорит, получится такая вот
картина: с шашкой наголо (или с пикой наперевес) с кубанским кавалерийским
задором бросается он искоренять «крамолу».
Не берусь подсчитывать процентный состав крови Ю. Павлова, поскольку знаю,
что свою «национальную прописку» он проводит «не по крови, а по душе» (Н.
Гоголь) - по линии духовной принадлежности: русский значит православный,
православный значит русский. А степень своей национальной идентичности
определяет как амбивалентно русскую. В такой самооценке я вижу проявление
одной из характерных черт «морального консерватизма» Ю. Павлова - повышенную
нравственную требовательность к себе.
В аннотациях к данной и предшествующей («Критика XX–XXI вв.: литературные
портреты, статьи, рецензии». - М. : Литературная Россия, 2010) книгам
литературоведа и критика особо оговариваются «неожиданность» его взгляда на
литературу, «нетрадиционность» его трактовки поэзии, прозы, публицистики ХХ
века. Очевидно, что «неожиданный» - русский - взгляд, «нетрадиционная» -
«правая» - трактовка большинству читателей покажутся таковыми в силу
долгого, губительно долгого господства в нашей науке и нашем образовании
гуманистического (антропоцентристского) подхода во всех его «ипостасях» -
демократической, марксисткой, либерально-«общечеловеческой» и др. - к
осмыслению и освещению литературного процесса.
Давно уже пришло время (и хочется верить, что оно еще не упущено)
утверждения именно такого - русского - взгляда, именно такой - «правой»,
консервативной - трактовки как адекватного ответа на сущностные запросы
нашего бытия, как следования верному (не ложному) вектору русской
национальной православной духовности, выведенному тысячу лет назад
митрополитом Иларионом в «Слове о законе и Благодати».
«Прогресс истинный, - подчеркивал еще А. Хомяков, - есть и истинный
консерватизм» («О современных явлениях в области философии»).
Необходимость такого утверждения остро осознавалась не одним поколением
носителей русской мысли - от старших славянофилов до М. Лобанова, В.
Кожинова, Ю. Селезнева, Ю. Лощица… К ним на рубеже XX–XXI вв. , в самый
решающий период борьбы за русскость, активно присоединился Ю. Павлов. Он не
боец-одиночка и, конечно же, не витязь на распутье. Укорененный в русской
литературной и - шире - народно-православной традиции, он прочно закрепился
на вверенном ему рубеже обороны русской крепости, который может и должен
стать плацдармом для наступления по всему фронту.
Как историк литературы и литературный критик Ю. Павлов достиг той должной
степени «народности познающей мысли» (Ю. Самарин), которая позволила ему, с
опорой на национально-православную иерархию ценностей, выделить и применить
на практике комплексный критерий оценки творчества как художника слова, так
и ученого, критика. Исходя из этого, метод Ю. Павлова я назвал бы
духовно-синтетическим.
Читать полностью статью доктора философских наук А. Безрукова
Во всех отделениях связи открыта подписка на газету
«Кубанский писатель»
Подписной индекс в каталоге «Почта России» 54713
цена подписки 104 руб. 40 коп.
